Стихотворения о книге и библиотеке

Отраженье исчезнувших лет,
Облегченье житейского ига,
Вечных истин немеркнущий свет –
Это – книга. Да здравствует книга!

(Татьяна Щепкина-Куперник)

КНИГА

В.Набоков

Книга – учитель, книга – наставник.

 Книга – близкий товарищ и друг.

 Ум, как ручей, высыхает и старится,

 Если выпустишь книгу из рук.

 Книга – советчик, книга – разведчик,

 Книга – активный борец и боец.

 Книга – нетленная память и вечность,

 Спутник планеты земли, наконец.

 Книга не просто красивая мебель,

 Не приложенье дубовых шкафов,

 Книга – волшебник, умеющий небыль

 В быль превращать и в основу основ.

КНИГА

Михаил Светлов

Безмолвствует черный обхват переплета,

 Страницы тесней обнялись в корешке,

 И книга недвижна. Но книге охота

 Прильнуть к человеческой теплой руке.

 Небрежно рассказ недочитанный кинут,

 Хозяин ушел и повесил замок.

 Сегодня он отдал последний полтинник

 За краткую встречу с героем Зоро.

 Он сядет на лучший из третьего места,

 Ему одному предназначенный стул,

 Смотреть, как Зоро похищает невесту,

 В запретном саду раздирая листву.

 Двенадцать сержантов и десять капралов

 Его окружают, но маска бежит,

 И вот уж на лошади мчится по скалам,

 И в публику сыплется пыль от копыт.

 И вот на скале, где над пропастью выгиб,

 Бесстрашный Зоро повстречался с врагом..

 Ну, разве покажет убогая книга

 Такой полновесный удар кулаком?

Безмолвствует черный обхват переплета,

 Страницы тесней обнялись в корешке,

 И книга недвижна. Но книге охота

 Прильнуть к человеческой теплой руке.

ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ

Г. Абрамов

Я на книгу молюсь, как на хлеба ковригу.

 Книга – пища души. Книга – к жизни зовет!

 Я принес переплетчику ветхую книгу.

 Он листы перешил. Обновил переплет.

 Он разгладил углы. Он обрывы заклеил.

 Он работал с предельной отдачею сил.

 Он ее обихаживал. Холил. Лелеял.

 Он страницы умолкшие вновь оживил.

 И в искусстве его есть свое вдохновенье.

 Есть свое мастерство для добротнейших дел.

 Дал он книге старинной второе рожденье –

 И поэт вместе с нею помолодел.

ПЛАНЕТА ЧИТАТЕЛЕЙ

Борис Слуцкий

Сколько книг прочтено – не имеет значения,

 Но имеет значение очень давно

 Ежедневное, ежевечернее чтение,

 Еженощное – с лампой зажженной – в окно.

 И пока круг от лампы на крепком столе

 Выключается только на позднем рассвете,

 Всё в порядке на круглой и светлой Земле,

 Населенной читателями планете.

* * *

Всеволод Рождественский

Друзья мои! С высоких книжных полок

 Приходите ко мне вы по ночам,

 И разговор наш – краток или долог, –

 Всегда бывает нужен мне и вам…

 Через века ко мне дошел ваш голос,

 Рассеявшийся некогда, как дым,

 И то, что в вас страдало и боролось,

 Вдруг стало чудодейственно моим.

* * *

Борис Пастернак

Люблю вас, далекие пристани

 В провинции или деревне.

 Чем книга чернее и листанней,

 Тем прелесть ее задушевней.

 Обозы тяжелые двигая,

 Раскинувши нив алфавиты,

 Россия волшебною книгою

 Как бы на середке открыта.

 И вдруг она пишется заново

 Ближайшею первой метелью,

 Вся в росчерках полоза санного

 И белая, как рукоделье.

 Октябрь серебристо-ореховый,

 Блеск заморозков оловянный.

 Осенние сумерки Чехова,

 Чайковского и Левитана.

* * *

Вероника Тушнова

Открываю томик одинокий –

 Томик в переплете полинялом.

 Человек писал вот эти строки.

 Я не знаю, для кого писал он.

 Пусть он думал и любил иначе,

 И в столетьях мы не повстречались…

 Если я от этих строчек плачу,

 Значит мне они предназначались.

МОЙ ХЛЕБ

А.Дементьев

Я с книгой породнился в дни войны.

 О, как же было то родство печально!

 Стянув потуже батькины штаны,

 Я убегал от голода в читальню.

 Читальня помещалась в старом доме.

 В ту пору был он вечерами слеп…

 Знакомая усталая мадонна

 Снимала с полки книгу, словно хлеб.

 И подавала мне ее с улыбкой.

 И, видно, этим счастливо была.

 А я настороженно улиткой

 Прилаживался к краешку стола.

 И серый зал с печальными огнями

 Вмиг уплывал… и все казалось сном.

 Хотя мне книги хлеб не заменяли,

 Но помогали забывать о нем.

 Мне встречи те  запомнятся надолго…

 И нынче – в дни успехов иль невзгод –

Я снова здесь, и юная мадонна

Насущный хлеб

 Мне с полки подает.

КНИГИ В КРАСНОМ ПЕРЕПЛЕТЕ

Цветаева Марина

Из рая детского житья

 Вы мне привет прощальный шлете,

Не изменившие друзья

 В потертом, красном переплете.

 Чуть легкий выучен урок,

 Бегу тотчас же к вам, бывало.

 – Уж поздно! – Мама, десять строк!..-

 Но, к счастью, мама забывала.

 Дрожат на люстрах огоньки…

 Как хорошо за книгой дома!

 Под Грига, Шумана и Кюи

 Я узнавала судьбы Тома.

 Темнеет… В воздухе свежо…

 Том в счастье с Бэкки полон веры.

 Вот с факелом Индеец Джо

 Блуждает в сумраке пещеры…

 Кладбище… Вещий крик совы…

 (Мне страшно!) Вот летит чрез кочки

 Приемыш чопорной вдовы,

 Как Диоген, живущий в бочке.

 Светлее солнца тронный зал,

 Над стройным мальчиком — корона…

 Вдруг — нищий! Боже! Он сказал:

 «Позвольте, я наследник трона!»

 Ушел во тьму, кто в ней возник,

 Британии печальны судьбы…

 — О, почему средь красных книг

 Опять за лампой не уснуть бы?

 О, золотые времена.

 Где взор смелей и сердце чище!

 О, золотые имена:

 Гек Финн, Том Сойер, Принц и Нищий!

 

КНИГИ

Саша Черный

Есть бездонный ящик мира –

 От Гомера вплоть до нас.

 Чтоб узнать хотя б Шекспира,

 Надо год для умных глаз.

 Как осилить этот ящик?

 Лишних книг он не хранит.

 Но ведь мы сейчас читаем

 Всех, кто будет позабыт.

 Каждый день выходят книга:

 Драмы, повести, стихи –

 Напомаженные миги

 Из житейской чепухи.

 Урываем на одежде,

 Расстаемся с табаком

 И любуемся на полке

 Каждым новым корешком.

 Пыль грязнит пуды бумаги.

 Книги жмутся и растут.

 Вот они, антропофаги

 Человеческих минут!

 Заполняют коридоры,

 Спальни, сени, чердаки,

 Подоконники, и стулья,

 И столы, и сундуки.

 Из двухсот нужна одна лишь –

 Перероешь, не найдешь,

 И на полки грузно свалишь

 Драгоценное и ложь.

 Мирно тлеющая каша

 фраз, заглавий и имен:

 Резонерство, смех и глупость,

 нудный случай, яркий стон.

 Ах, от чтенья сих консервов

 Горе нашим головам!

 Не хватает бедных нервов,

 И чутье трещит по швам.

 Переполненная память

 Топит мысли в вихре слов…

 Даже критики устали

 Разбирать пуды узлов.

 Всю читательскую лигу

 Опросите: кто сейчас

 Перечитывает книгу,

 Как когда-то… много раз?

 Перечтите, если сотни

 быстрой очереди ждут!

 Написали – значит, надо.

 Уважайте всякий труд!

 Можно ль в тысячном гареме

 Всех красавиц полюбить?

 Нет, нельзя. Зато со всеми

 Можно мило пошалить.

 Кто «Онегина» сегодня

 Прочитает наизусть?

 Рукавишников торопит

 «Том двадцатый». Смех и грусть!

 Кто меня за эти строки

 Митрофаном назовет,

 Понял соль их так глубоко

 Как хотел бы… кашалот.

 Нам легко… Что будет дальше?

 Будут вместо городов

Не разрезанною массой

 Мокнуть штабели томов.

О КНИГЕ

Твардовский А.

И в ночном, и за стадом

 Была книга со мной:

 С кнутовищами рядом

 И пастушьей сумой.

 И ко мне приходили

 С этих серых страниц

 Знаменитые были

 От далеких границ.

 За околицей, лугом

 Проносились порой

 То полярная вьюга,

 То тропический зной.

 И за школьною партой

 Отстающих ребят

 Уводил я по карте,

 Как внимательный брат.

 Я скажу не напрасно —

 Это дети поймут:

 Книга — друг,

 И не раз нам

 Обращаться к нему.

 Разъяснит и поможет,

 За собой уведет,

 Но потребует тоже

 И любви, и забот…